Лоис Буджолд - Гражданская кампания [= Мирные действия]

К тайному огорчению Айвена, лорд Доно и Байерли Форратьер пришли на императорскую аудиенцию загодя, и им хватило времени заглянуть его проведать. Секретарь леди Элис сурово велела Айвену выйти в приемную, где он обнаружил Форратьеров расположившимися со всеми удобствами. Байерли оделся в соответствии со своим вкусом в темно-бордовый костюм, консервативный лишь по стандартам городских шутов. Лорд Доно облачился в форский черный мундир и брюки с серой вышивкой — откровенно траурный наряд, который отнюдь не случайно подчеркивал его новое превосходное мужское обличье. Секретарша средних лет одобрительно поглядывала на него из-под ресниц. Оруженосец Цабо в мундире Дома Форратьеров стоял у двери, изображая деталь интерьера.

Кроме сотрудников аппарата, по коридорам Императорской Резиденции никто не бродил сам по себе. У Доно с Байерли тоже имелся эскорт в лице главного мажордома Грегора.

При появлении Форпатрилла он прервал беседу с секретаршей и посмотрел на Айвена с непривычным уважением.

— Доброе утро, Айвен, — сердечно поздоровался лорд Доно.

— Привет, Доно, Бай. — Айвен ухитрился вполне нейтрально коротко кивнуть. — Как вижу, вы… э… смогли прийти.

— Да, спасибо тебе. — Доно огляделся. — Леди Элис здесь?

— Отправилась с полковником Форталой проверять цветоводов, — ответил Айвен, довольный, что может сказать правду и избежать участия в очередных планах Доно, какими бы они ни были.

— Надо мне будет с ней вскорости потолковать, — прожурчал Доно.

— М-м-м… — изрек Айвен. Леди Донна не была близкой знакомой маменьки, будучи моложе лет на двадцать пять и вращаясь в политических кругах, отличных от окружения леди Элис. Расставшись с первым мужем, леди Донна утратила шанс стать графиней. Впрочем, имея возможность пообщаться с лордиком, Айвен понял, что игра не стоила свеч. В любом случае он не испытывал ни малейшего желания посплетничать по поводу нового поворота событий ни с матерью, ни с сонными матронами, что на нее работали. И как бы ни было интересно поприсутствовать при первой встрече леди Элис с лордом Доно, Айвен предпочитал оказаться в этот момент где-нибудь в другом месте.

— Готовы, господа? — спросил мажордом.

— Удачи, Доно, — пожелал Айвен, собираясь удалиться.

— Да, — кивнул Бай, — удачи. А я останусь здесь поболтать с Айвеном, пока ты не вернешься, ладно?

— В моем списке, — сообщил мажордом, — перечислены вы все. Форратьер, лорд Форратьер, лорд Форпатрил, оруженосец Цабо.

— О, должно быть, тут какая-то ошибка! — воскликнул Айвен. — На самом деле только лорду Доно нужно переговорить с Грегором.

— Список составлен лично императором, — сказал мажордом. — Сюда, пожалуйста.

Обычно невозмутимый Бай слегка поперхнулся, но послушно пошел за мажордомом. Они спустились на два этажа и свернули в коридор, ведущий в северное крыло, к личному кабинету Грегора. Айвен заметил, что мажордом не потребовал от него подтвердить личность Доно, из чего сделал вывод, что за ночь Грегор разобрался в происходящем. И почти расстроился. Ему так хотелось посмотреть, как у кого-нибудь глаза на лоб полезут, как полезли вчера у него самого.

Мажордом коснулся панели у дверей и объявил о пришедших. Последовало разрешение войти. Когда они вошли, Грегор выключил комм и повернулся. Поднялся, обошел стол, оперся на него спиной и, скрестив руки на груди, уставился на всю компанию.

— Доброе утро, господа. Лорд Доно. Оруженосец.

Все ответили нестройным «доброе утро, сир», кроме Доно, который вышел вперед и, вскинув голову, ясным голосом проговорил:

— Благодарю вас, сир, что согласились так быстро меня принять.

— А, — изрек Грегор. — Быстро. Угу. — Он несколько странно посмотрел на Байерли, который только скромно моргнул. — Присаживайтесь, пожалуйста, — продолжил Грегор. Он жестом указал на кожаные диваны в конце комнаты, и мажордом поспешил принести еще два кресла. Грегор занял привычное место в углу дивана, сев вполоборота, чтобы видеть лица гостей в ярком свете, бьющем из выходящих в сад окон.

— Я с удовольствием постою, сир, — пробормотал Цабо, но ему не позволили торчать у дверей. Грегор, коротко улыбнувшись, указал на кресло, и Цабо вынужденно сел на краешек. Бай занял второе кресло и даже сумел изобразить неплохое подобие своей обычной позы нога налогу. Доно уселся уверенно, расставив ноги и локти, предъявляя права на пространство, на которое никто не претендовал. Второй диван был в полном его распоряжении, пока Грегор ироничным жестом не шевельнул ладонью, и Айвену не пришлось сесть рядом с новоявленным лордом. Как можно дальше, едва не вжавшись в угол.

На лице Грегора не читалось ничего, кроме совершенно очевидного факта, что шанс Донны/Доно застать его врасплох миновал где-то в промежутке между «сейчас» и ночным звонком Айвена. Император нарушил томящую тишину буквально за мгновение до того, как Айвен окончательно впал в панику и начал бормотать невесть что.

— Итак, чья это блестящая идея?

— Моя, сир, — спокойно ответил лорд Доно. — Мой покойный брат много раз совершенно однозначно высказывался — это могут подтвердить Цабо и все прочие домочадцы, — что ему ненавистна мысль, что Ришар унаследует после него титул графа Форратьера. Если бы Пьер не умер столь внезапно и неожиданно, он, безусловно, нашел бы более подходящего наследника. И я считаю, что лишь выполняю его устное завещание.

— Значит, вы… хм… заявляете, что имеете его посмертное одобрение.

— Да. Если бы он до этого додумался. Признаю, что при жизни у брата не было причин принимать столь экстремальное решение.

— Понятно. Продолжайте. — Айвен узнал манеру: классическое поведение Грегора, когда он действует по принципу «дадим им веревку, чтобы они повесились сами». — И какой же поддержкой вы себя обеспечили, прежде чем отбыть на Бету? — Он довольно открыто глянул на оруженосца Цабо.

— Я обеспечил себе поддержку моих оруж… оруженосцев моего покойного брата, — сказал Доно. — Поскольку это их долг — охранять спорную собственность до моего возвращения.

— Они присягнули вам? — Голос Грегора стал неожиданно мягким.

Айвен поежился. Привести оруженосца к присяге до того, как ты утвержден графом или наследником графа, — серьезное преступление, нарушение одного из пунктов Закона Форлопулоса, который, помимо всего прочего, ограничивал численность графских оруженосцев жалкой двадцаткой. Лорд Доно едва заметно кивнул Цабо.

— Мы просто дали слово, — осторожно пояснил Цабо. — Каждый человек может поручиться своим словом за свои действия, сир.